В связи с Освободительным походом Запад и либеральное сообщество России очень любят рассуждать о «чудовищном» в нравственном отношении разделе Польши совместно с нацистской Германией. Обязательно всплывает тема совместного парада частей Красной Армии и вермахта в Бресте и т.д. и т.п. Однако все это опять чистой воды демагогия, направленная на манипуляцию общественным мнением.
Возвращение своего не может быть разделом чужого по определению.
Екатерина II, присоединив к России Белоруссию и Правобережную Украину, очень точно выразила суть произошедшего: «Ни одной пяди земли «древней», настоящей Польши не взяла и не хотела приобретать … России … населенные поляками земли не нужны …Литва, Украина и Белоруссия – русские земли или населенные русскими». В ознаменование этого славного деяния императрица приказала выбить памятную медаль, на которой изображен российский орёл, соединяющий две части карты с западнорусскими землями, а над ним надпись «Отторженная возвратихъ».
Чтобы вернуть западнорусские земли, Екатерине Великой пришлось согласиться с разделом собственно Польши между Пруссией и Австрией. Считать ее действия безнравственными нет никаких оснований. Безнравственным было бы бросить в беде соотечественников, отказаться прийти им на помощь. Императрицу совершенно справедливо при третьем разделе Речи Посполитой волновал (она даже плакала) только захват Австрией Русского воеводства в Польше (Галиции), которое ей так и не удалось обменять на завоеванные турецкие земли.
Что же касается Польши, то ее никто не заставлял устраивать гонения на православную веру и отказываться уравнять русских подданных Речи Посполитой в правах с поляками и литовцами.
Действия Сталина в 1939 г. аналогичны действиям Екатерины Великой. Чтобы решить жизненно важный для своей страны вопрос и защитить соотечественников («русские меньшинства» по выражению Вячеслава Молотова) он предоставил Германии свободу рук в Польше, а это неизбежно привело к ее четвертому разделу по хорошо отработанному немцами алгоритму между собственно Германией и Генерал-губернаторством. Предъявлять за немецкий раздел Польши какие-либо претензии к Сталину или Советскому Союзу более чем странно. Никаких нравственных обязательств и уж тем более союзнических у Советского Союза перед Второй Речью Посполитой не было и в помине, как и у Российской империи перед Первой Речью Посполитой.
Внутренняя политика Польши была откровенно антирусской. Как отмечает известный белорусский ученый Лев Криштапович, «если до присоединения к Польше в Западной Белоруссии их [белорусских школ] было четыреста, то в 1928 году осталось только 28, в 1934 году – 16, а в 1939 году – ни одной».
Внешняя политика польского государства была столь же откровенно антисоветской. Крайне характерна для руководства Польши позиция Главнокомандующего ее вооруженными силами в 1939 г. маршала Э. Рыдз-Смиглы: «Польша неизменно считала Россию, кто бы там ни правил, своим врагом номер один. И если немец остается нашим противником, он все же вместе с тем европеец и человек порядка, в то время как русские для поляков – сила варварская, азиатская».
Одними словами дело не ограничивалось. В 1937 г., невзирая на наличие договора о ненападении с СССР, подчиненный маршалу Генштаб заключил с румынскими коллегами соглашение о разделе ни много ни мало оккупационных зон на территории СССР: «Не позднее четырех месяцев по окончании военных действий эта территория делится между союзниками, причем область на юг по линии Винница—Киев—р. Десна остается за Румынией, включая Одессу, а на север — за Польшей, включая Ленинград».
Давайте называть вещи своими именами – в 1939 г. Польша была врагом СССР, пусть и уже не таким опасным как Третий рейх.
Поэтому безнравственным был не Освободительный поход, безнравственно было бы отказаться от него и безучастно взирать, как белорусы и украинцы на западнорусских землях переходят из-под польского ига под иго немецкое, а вермахт занимает выгодные позиции для будущей агрессии против СССР.
Да, Сталину в отличие от Екатерины Великой пришлось иметь дело не с обычными хищниками – Фридрихом Великим и Иосифом Вторым, а с нацистом Гитлером. Но до 22 июня 1941 г. Гитлер, независимо от исповедования им человеконенавистнической идеологии, был для СССР законным правителем великой европейской державы – Германии. Напомню, что в начале XIX в. в России и во всем «цивилизованном мире» Наполеона считали «корсиканским чудовищем», узурпатором и деспотом. Однако Александр I пошел на заключение с ним Тильзитского договора. И это было не попранием общечеловеческих норм морали, а нравственным исполнением государем своего долга перед Отечеством. Кстати, императору, в отличие от Сталина, пришлось оставить своих союзников, и, пусть даже чисто формально, но воевать с ними (Австрией и Великобританией) на стороне Наполеона.
Что же касается совместных парадов с вермахтом и всего тому подобного, то ими надо восхищаться, а не осуждать. Кого-то подобное утверждение может шокировать. Но давайте вспомним ситуацию сентября 1939 г. На территории Польши в ходе, с одной стороны, агрессии Германии, а с другой, Освободительного похода встречаются две армии, заряженные взаимной ненавистью. В Красной Армии – антифашизм, в вермахте – антикоммунизм. Поднеси спичку, и – взрыв. Если к этому прибавить, что «взрыв» был жизненно необходим Великобритании с Францией, у каждой из которых в Польше имелась широко разветвленная агентурная сеть, то избежать неконтролируемого начала боевых действий между Красной Армией и вермахтом, казалось, почти невозможно. Избежали. Незначительные столкновения произошли лишь в районе Львова.
Честь и хвала за это командованию Красной Армии. Легко представить, что чувствовал комбриг Семен Кривошеин, еврей по национальности, когда совместно с махровым антисемитом генералом Гудерианом принимал парад выходящих из Бреста немецких войск и вступающих в него советских. Но он свой долг выполнил.
Смысл происходившего той осенью в Польше был понятен всем здравомыслящим людям.
Его очень хорошо выразил писатель Всеволод Вишневский, оставивший в своем дневнике за сентябрь 1939 г. следующую запись: «Ныне мы берем инициативу, не отступаем, а наступаем. Дипломатия с Берлином ясна: они хотят нашего нейтралитета и потом расправы с СССР; мы хотим их увязания в войне и затем расправы с ними». Поэтому все те, кто ныне пафосно возмущается совместным парадом в Бресте или – полные профаны, или провокаторы. Вторых очевидно больше, чем первых.
Ранее Дмитрий Рогозин прокомментировал сообщение пресс-службы парламента Эстонии о том, что в эстонском языке следует отказаться от русского названия города Калининграда и заменить его Кёнигсбергом.
Читайте актуальные комментарии на главные события дня в нашем Дзен и Telegram.
Свежие комментарии