Женское лицо как зеркало русской патриархальной контрреволюции

Михаил Берг, публицист (США) Думаю, можно многое понять по тому, как меняются вообще женские лица и чем репрезентация женственности при развитом социализме отличалось от того же на различных стадиях постсоветского капитализма, но я проанализирую прежде всего одно лицо. Женское лицо телеканала RTVi Екатерины Котрикадзе.

Кто не знает, напомню, что Котрикадзе появилась в эфире американского продукта Гусинского как грузинский корреспондент, в это время RTVi был вполне себе старомодный, но добротный канал с остатками традиций старого НТВ. Его обычно сравнивали с другим русским американским каналом rtn, куда более замшелым. Так вот по сравнению с ним RTVi казался как бы более вменяемым, американские новости были вполне даже ничего, а что касается новостей Израиля, то оба канала были одинаковы небрежны: пропагандистский акцент в пользу Израиля с фрикативным «г» был настолько очевиден, что разницу между ними заметить было трудно. В этот момент у канала сменился собственник, место Гусинского занял человек из российского канала «Звезда», и на волне этих изменений Котрикадзе стала главой информационного вещания (если не путаю ее должность). В основном, ее редактура была полезной, канал стал энергичней, напористей, хотя и терял порой хороших журналистов. Но сама Котрикадзе старалась затыкать все дыры, появляясь в разных амплуа, и представляя собой тогда вполне кондиционного американского либерала с энергичной, но правильной русской речью, и быстро стала этаким человеком-оркестром. Бой-баба и человек-оркестр. Баба-оркестр, если такой кентавр возможен. Тут канал ещё раз поменял собственника и главного редактора, им стал птенец гнезда парфеновского Намедни Алексей Пивоваров, который о многом говорил с удовольствием, но с наслаждением о том, что такое digital (диджитал). Он тщательно скрывал (знает кошка, чьё мясо) имя собственника (хотя близость его к одной из башен Кремля была секретом Полишинеля), но напирал на то, что современный телеканал должен иметь, прежде всего, конкурентоспособный сайт, что и стал делать, умудряясь ничего не говорить об идейных биссектрисах, если не считать появившийся девиз: по обе стороны. По обе стороны Атлантического океана, поверх барьеров, над схваткой и так далее. Казалось бы, вполне журналистский подход, в фокусе объективность. Хотя на самом деле эта объективность - всегда тщательно закамуфлированная субъективность. Поэтому кому-то эти обе стороны стали казаться вариантом желания усидеть на двух стульях. По меньшей мере, отчетливая осторожность стала заметна. Пожалуй, более всего этой осторожности противостояла именно Котрикадзе. С улыбочкой она возражала и Пивоварову, и будущему мужу Тихону Дзядко, когда им особенно хотелось быть по обе стороны от ее либеральной позиции по Трампу или по отношению к американской толерантности, или в ее критике заокеанского Кремля и его украинских авантюр. Мужчины-журналисты ей возражали, не только те двое, о которых я упомянул, но и другие, которые перекочевали из московской редакции в нью-йоркскую, и как большинство русских по началу проявляли этакое очаровательное медвежеподобное, с отчетливым запахом (здесь русский дух, здесь Русью пахнет) мракобесие. Которое вообще-то со временем проходит, но поначалу это особо заметно. Мы, однако, о способах репрезентации женственности. Так вот выглядела в это время Котрикадзе почти так, как выглядят продвинутые американки: почти полное отсутствие грима, очень простая причёска, немногочисленные сдержанные гримасы и сдержанная же жестикуляция при ровном неуступчивом тоне уверенной в себе самостоятельной неглупой женщины. Хотя я собирался говорить только об одном женском лице, скажу пару слов и ещё о втором, апропо. Ведущей местных новостей работала Лиза Каймин. Я до сих пор считаю ее уникальной ведущей, я таких не видел ни на российском, ни на американском телевидении. Грамотная и кропотливая в артикуляции петербургская речь и почти полное отсутствие эмоционального сопровождения. То есть я не знаю, как это ещё объяснить. Ни у кого из телеведущих не отсутствует столь отчетливо даже не сопереживание, а тень сопереживания или сочувствия к героям и темам новостей. Подчас это казалось аномалией, каким-то нравственным дефектом, но я был в восторге. Говорила ли она об убийствах, землетрясениях, торнадо, человеческих жертвах и катастрофах, ни одна жилка сверх необходимого минимума (такому минимализму научить невозможно) не дёргалась на ее лице, которое редко улыбалось, а если улыбалось, то непередаваемой гримасой, в которой не было и тени сочувствия какому-либо повороту в ситуации, обычно именуемой трагедией. Ее манера ведущей как бы выводила трагедию за скобки новостей, и такой категоричности не было ни у кого. Понятно, даже привкуса российской женственности в ней не было. Не ночевала тучка золотая. Но вот появился Пивоваров, и стал сводить два берега у одной реки. Первой сдалась Котрикадзе. В рамках эксперимента с блоком новостей (и для оправдания девиза) Новости стали вести две ведущие: Котрикадзе из Нью-Йорка и русская красавица с еврейской фамилией Марианна Минскер. Два мира, два Шапиро. Вода и камень, лёд и пламень так не отличаются друг от друга как эти две женщины-ведущие. Одна, блондинка, накрашенная как елка в детском салу, женственная и чувствительная, сочувствие сочилось из каждой фразы озвученных новостей, будто сжималась в ладонях спелая груша. Вторая - сдержанная и лишь иногда озаряемая улыбкой, что не мешало ей говорить очень сложные и неприятные вещи с той уверенностью, которая типична для американок-телеведущих, у русских - редкость. И при этом полное отсутствие кокетливости и видимого желания нравиться как женщина. Женщина, но журналист, дружащий с интеллектом, тон спокойный, трудно повторимый и твёрдый, как Онегин в глазах Татьяны. Но вода камень точит. И то, чего хотел добиться Пивоваров от американского канала, стало понятно, когда у Котрикадзе стал меняться стиль женственности. Вдруг появился макияж, сначала почти незаметный, потом легкая завивка, а потом как-то вдруг раз - и две жены, ну, две Марины Влади. Белка и Стрелка. Одна из Москвы в белобрысых кудельках, в пандан знойная красавица из Нью-Йорка, проступающая постепенно как переводная картина и явно стеснившаяся того слоя женственности, который наложили на неё в виде штукатурки, а ещё больше, той женственности, которую ее заставили излучать. Но что Котрикадзе, с ней уже во всю жениховал Тиша Дзядко, у русского мужика свой взгляд на красоту, даже у либерала в третьем поколении, ему вынь и положь все на блюдечке, и лучше, чем у других; но даже суровую Лизу Каймин все более приучали улыбаться и отсвечивать сочувствием наиболее мрачные стороны новостного репортажа. А потом Котрикадзе за Дзядко умотала в Россию, дело молодое, очевидное. Тем временем RTVi пережил очередную финансовую катастрофу, возможно, слишком много Пивоваров потратил на диджитал, деньги у путинского друга если не кончились, то кончились на игрушки, и последний клон НТВ с девизом новости - наша профессия практически отказался от новостей, как самого дорогого информационного продукта, отдав предпочтение разговорному жанру комментария. Об американских новостях по-русски я больше стал узнавать из телеканала Настоящее время (дочерняя структура Голоса Америки), RTVi смотреть почти перестал, и о Котрикадзе забыл. И тут буквально вчера уже на ютубе стал смотреть программу Специальный гость на RTVi с вещанием из Москвы и ведущей Котрикадзе. Боже мой, что стало с нашей скромной американской девочкой. Завитая как Мальвина, накрашенная как героиня Ренуара, с вызывающей брошкой, похожей, одновременно, и на витой герб России, и на орден святой Анны, она смеялась как кокотка, если ее щекотать, она сочувственно внимала говорящему мужчине, она была сама скромность и женственность, мило уступчивая, веселая, в меру говорливая, сама мисс уместность. Она была такой, какой могут любоваться эти самые интеллигентные русские мужики, все равно знающие, что женщина должна знать своё место, и наша Катя теперь знала, где это место. Дело не в том, что такой стиль женственности в Америке позволяют себе только профессионалки, важно, что в нем, как в зеркале, отразилось все то, что происходит сегодня в России, в конструкцию которой вписываются заветы забытых предков, женщина, как неразменный рубль в браке, дети как достояние отечества нашего свободного, Бог, как главный бухгалтер из небесной Счетной палаты. И, возможно, как отражение мечты, чтобы девочек вообще не отдавали в школу, а учили сызмальства варить густые борщи, вышивать крестиком и делать минет как ткачиха-повариха Терешкова-Бабариха (не к ночи будет упомянута). И другие патриархальные чудеса в решете. И меньше всего у меня претензий к Екатерине Котрикадзе, она ведь социал-демократическая душечка, переедет в Америку, забудет о бигудях и боевой раскраске напористых девах с Тверской, перестанет радостно хихикать в такт мужской мысли, опять станет трезвой, четкой, жёсткой и неуступчивой, как метроном, американкой. Лизу, Лизу Каймин жалко, растопили ее каменное сердце, заставили улыбаться, лишили уникальности. А так - да, способ репрезентации женственности и уровень либеральности связаны, как - другой вопрос, но связаны, как два берега у одной реки, как косички с лентами у восьмиклассницы. Восьмиклассница.