Бывший журналист телеканала «СТС-Чита» Олеся Корепанова захотела снимать кино после того, как побывала на Забайкальских международных кинофестивалях, ежегодно проходивших в Чите с 2011 года. Это желание подтолкнуло её накопить на переезд в Москву, поступить во ВГИК и обернулось документальным фильмом, завоевавшим уже пять наград на кинофестивалях.
Олеся, у которой теперь есть собственная страница на «КиноПоиске», рассказала о пройденном пути и мечтах. — Ты уехала в Москву, чтобы именно научиться снимать кино? — У меня была идея — снимать кино. Изначально я ехала для того, чтобы поступить в школу при Останкино в мастерскую Аллы Суриковой. Тогда Алла Ильинична меня привлекала как режиссёр. Когда переехала в Москву, в эту школу я не поступила. Я планировала, но сначала долго искала работу, с которой можно было бы совмещать учёбу, потом откладывала деньги. В итоге, когда решила поступать, этот курс закончился. Какое-то время я работала в сети магазинов, издавала корпоративную газету. Потом ушла в PR. Но хотелось заниматься кино. И я нашла подходящее обучение — годовые курсы в школе «Свободное кино», где занятия проходили раз в неделю. Курс назывался «Автор кино» — там учили и режиссуре, и сценарному мастерству. В итоге мы должны были снять короткометражный фильм, чтобы получить диплом. Тогда я только устроилась на работу пиарщиком, получила свою первую зарплату и полностью все деньги отдала за этот курс. У меня оставалось где-то пять тысяч рублей на жизнь. Я выделила из них по 400 рублей в неделю на еду и пыталась как-то жить. Всё было подсчитано впритык. А зарплату неожиданно задержали. Тогда я унесла золотое кольцо, которое почти не носили, в ломбард. За него мне дали 2–3 тысячи, и я прожила до зарплаты на эти деньги. В конце обучения в «Свободном кино» я сняла короткометражный 20-минутный фильм, которым я оказалась крайне недовольна. Я стала анализировать свою работу и поняла, что проблема в сценарии. Вот тогда я решила, что было бы неплохо поступить на драматургию. Я рассматривала две старейшие киношколы: ВГИК (Всероссийский государственный институт кинематографии имени С. А. Герасимова) и ВКСР (Высшие курсы сценаристов и режиссёров имени Г. Н. Данелии), и поступила в магистратуру ВГИКа на сценарное мастерство — в сценарную мастерскую Зои Кудри и Александра Дзюбло. — Бесплатно поступила? — Нет, платно. Там достаточно большой конкурс и мало бюджетных мест. Очень страшно было — каждый новый этап я видела, как люди вылетают. — Что нужно было сделать, чтобы пройти конкурс? — Первый этап был заочный. Требовалось написать автобиографию в творческой форме и обычную. Подать творческие работы — рассказы, если есть, сценарии, и написать драматургический анализ любого любимого фильма. Я выбрала «Воровку книг» (12+), но сейчас это далеко не самый любимый мой фильм. На втором туре нужно было написать за 5–6 часов сценарий короткометражного фильма на заданную тему. На третьем этапе проходила личная встреча с мастерами, собеседование. Нам дали заранее списки книг и фильмов — предполагалось, что мастера будут говорить о них. На последнем этапе для меня как-то легко всё прошло. ВГИК я закончила в прошлом году с красным дипломом. Сценарное — это, конечно, хорошо, но я ведь изначально хотела заниматься режиссурой. И тут я понимаю, что в режиссуре я абсолютно ничего не понимаю — просто полный ноль. Решаю поступить на ВКСР в мастерскую Владимира Хотиненко, Павла Финна и Владимира Фенченко. Сейчас я там учусь. — А что вообще для тебя режиссура? — Если честно, я сама не могла очень долго ответить себе на этот вопрос. Однажды от одного достаточно известного режиссёра, который посмотрел недавно вышедшую картину, я услышала такую фразу: «Всё хорошо! И операторская работа крутая, и сценарий вроде неплохой, и художники потрудились… а вот режиссуры нет…» А что такое режиссура? В чём она измеряется? Как вообще понять — когда режиссура есть, а когда её нет — для меня было неясно. Прямо совсем. И как можно заниматься режиссурой, если ты не понимаешь, что это такое в принципе!? В общем, я себе много лет задавала эти вопросы и мучилась. И прояснилось всё в один момент буквально. Однажды к нам во ВГИК с мастер-классом приходит Владимир Иванович Хотиненко, рассказывает какую-то байку, и всё. Меня просто озаряет! Я понимаю, что в этой байке и есть режиссура! В тот момент возникло некоторое понимание, что режиссура — это твой личный взгляд на обычную ситуацию, это то, что видишь ты, но не видят другие. — Один твой фильм получил награды на фестивалях, верно? — До того, как поступить в мастерскую Хотиненко-Финна-Фенченко, я решила снять документалку, съёмки были в Чите. Она стала лучшей на фестивале ZILANT. INTERNATIONAL FILM FESTIVAL. И трижды стала лауреатом: на Международном фестивале кинофильмов и телепрограмм «Радонеж» получила специальный приз жюри за проникновенный рассказ о судьбе поистине уникального человека, на Международном фестивале фильмов о правах человека «Сталкер» взяла специальный приз управления верховного комиссара ООН по правам человека и диплом жюри за утверждение права человека быть человеком. На Международном Сретенском православном фестивале «Встреча» получила специальный приз жюри герою и авторам. Фильм этот называется «Я не знаю букву «два» (12+). Но изначально я разрабатывала эту историю как игровую, не документальную. Я училась во ВГИКе и думала о своём будущем дипломном сценарии, находилась в поисках героя. Для меня важно было найти интересного, парадоксального, необычного героя. Очень долго я его искала. Потом я узнала про Петю Касихина — парня, который не умел долгое время читать и писать (он воспитывался в детском доме и научился читать и писать в 21 год — авт.). Скорее всего, на «Чита.Ру» я увидела о том, что парень из Читы поучаствовал в программе «Давай поженимся». Мне стало интересно — я нашла и посмотрела этот выпуск. У него необычная судьба. Я тут же нашла его «ВКонтакте», получила разрешение написать сценарий. С этого времени мы начали общаться — разговаривали почти каждый день на протяжении года: днями и ночами. Я была одержима и темой, и героем. В итоге я собрала достаточное количество материала и начала с ним работать — выстраивать структуру сценария игрового фильма, вводить новых персонажей, придумывать образы. И всё, казалось, было круто! Кроме того, что я потеряла реальные факты и истории из жизни Пети, которые тоже очень интересны, но в драматургии моего кино они вдруг стали инородными. Драматургия игрового кино строится по другим принципам, не так, как документальное кино — полностью реальную историю нельзя перенести в игровое кино, чтобы это было интересно зрителю. А тут я получила столько крутого документального материала — трогательного, эмоционального, но половина терялась в игровом формате фильма. Мне было больно всё это терять, и я решила делать документальное кино. Я встретилась со своим знакомым продюсером — моим первым мастером из киношколы «Свободное кино», рассказала историю про Петю. Ему понравилось. Мы подались в Министерство культуры, выиграли конкурс, получили финансирование, и я сняла этот фильм в Чите. — Его уже можно посмотреть где-нибудь? — Пока нет. Есть тизер пока только, потому что фестивальный год ещё не закончился. В 2022 году фильм должен появиться на телевидении или в сети. — Сейчас ты учишься и что-то снимаешь? Как проходит обучение? — У нас обучение построено на том, что мы постоянно снимаем маленькие этюды. Вообще снимаю, но не так много. Я больше пишу. Как поступила во ВГИК, сразу же начала пробовать писать сценарии. Стало получаться. Когда я работала пиарщиком, параллельно пыталась писать сценарии. Работала с 10 до 7 часов вечера, приходила домой в 8, отдыхала и в 9 часов вечера садилась писать сценарии. Писала до 12, до часу, сколько сил хватало. Просыпалась в 4 часа утра, чтобы совмещать работу, которая мне деньги приносила, и написание сценариев, которое на тот момент пока ничего не давало. Потом, когда сценарии стали приносить деньги, я поняла, что могу уволиться. И сразу, не раздумывая, ушла. И вот уже года три не работаю по найму, сейчас я самозанятая, мой доход — это сценарии. — Работа сценариста тебя сама находит или ты находишь её? — Я стараюсь сама находить. Сейчас я работаю в сценарных комнатах, группах сценаристов. В одной из них есть главный автор, и мы пишем как бы под его руководством. А есть сценарная комната, где все авторы равнозначны. И есть проекты, которые я пишу отдельно как автор. — Ещё какие-то работы у тебя были в качестве сценариста? — Как сценарист я работаю очень много, пишу постоянно. Но не все проекты доходят до зрителей по разным причинам. За последние года три я написала больше 20 проектов, но сняты далеко не все. Несколько лет назад на «Звезде» вышел документальный фильм «Героизм по наследству. Аркадий и Николай Каманины» (16+), позже вышел сериал на НТВ «Динозавр-2» (16+) , скоро выйдут «Динозавр-3» (16+) и комедийный сериал «Талисман» (18+). — Когда ты захотела заниматься кино? Ещё в Чите? — Да, в Чите. Начались забайкальские кинофестивали. Там было красиво, круто, люди интересные, фильмы необычные показывали, которые я не видела. На тот момент я, наверное, с авторским кино не особо была знакома. Вообще не так много кино смотрела. Для меня на кинофестивале были прямо открытия. Я подумала, что круто быть в такой творческой тусовке. Познакомилась там с девушкой, которая была на тот момент программным директором фестиваля. Мне она понравилась. То есть я обратила внимание на эффектную обёртку. — Другие города для переезда и учёбы ты рассматривала? — Нет. Я рассматривала только Москву, потому что вся киноиндустрия российская сконцентрирована здесь. — В Чите ты готовилась? — Если честно, ни к чему не готовилась. Единственная моя подготовка была — я копила деньги на переезд. Помню, что половину зарплаты я точно откладывала, а то и больше. Очень долго копила и накопила всего 100 тысяч рублей. Наверное, года два ушло на это. Я тогда выбирала, купить ли мне шоколадку или сэкономить. — Как думаешь, тем, кто хочет снимать кино, нужно уезжать из Забайкалья? — Мне кажется, нет какого-то рецепта. Есть фильмы, которые снимаются в регионах. Не обязательно уезжать, у каждого свой путь. — Забайкальское кино тоже может быть? — Да, конечно. Если оно будет классным, талантливым, то какая разница, в каком месте оно сделано? Хорошее кино заметят, поверьте. — Какие у тебя любимые темы в сценариях? Что бы мечтала написать? — Мне нравятся драмы, авторское кино. Раньше больше нравилось коммерческое жанровое кино. Как поступила в мастерскую Хотиненко-Финна-Фенченко, у меня вкусы изменились. — Сейчас что-то снимаешь? — Сейчас я готовлюсь к съёмкам небольшого учебного фильма, называется «Рисунок мелом» (16+). Изначально был сценарий на четыре страницы, сейчас шесть. Хронометраж — 10 минут. Вроде такой маленький, а по реализации очень сложный. Он однокадровый, поэтому большое внимание уделяется репетициям. Для меня этот маленький фильм — большой вызов самой себе в первую очередь. Иногда мне кажется, что я ставлю себе какие-то непостижимые задачи. Здесь я выбрала стилистику — полудокументальную, жанр мокьюментари, но при этом ситуация, которая происходит в картине, не очень реалистичная. За счёт актёрской игры и стиля съёмки хочу добиться того, чтобы зритель поверил в мою неправду. Обычно у нас этюды на одну-две минуты. Но у меня вырос короткометражный фильм. Если получится, я думаю, можно будет с ним в фестивалях поучаствовать. На него у меня есть планы. — Актёры на добровольной основе участвуют? — По-разному, как с кем договоришься. Но можно сработаться только в том случае, если актёру нравится сценарий. Можно даже договориться с актёром известным, медийным, который снимается за огромные гонорары. Если ему понравится сценарий в маленькой короткометражке, он бесплатно снимется у студента. Бесплатно не работают операторы, гримёры, осветители — технические специальности. — Какие у тебя любимые режиссёры? — Ларс фон Триер, Михаэль Ханеке, Роберто Бениньи, Кшиштоф Кесьлёвский, Ян Комаса, а из наших — Юрий Быков нравится, Кантемир Балагов. — А фильмы? — Мне нравится «Дылда» (16+) Кантемира Балагова. Понравился «Китобой» (16+) Филиппа Юрьева — это если из последних российских. Из иностранных: «Танцующая в темноте» (18+), «Догвилль» (18+), «Меланхолия» (16+), «Рассекая волны» (18+) Ларса фон Триера, «Тело Христово» (18+) Яна Комасы, «Жизнь прекрасна» (12+) Роберто Бениньи, «Любовь» (16+) Михаэля Ханеке. На самом деле много фильмов, которые мне нравятся, сейчас все не вспомню. — Какие у тебя планы дальше? — Писать сценарии, снимать кино, страдать, радоваться жизни, потом снова страдать — ну и продолжать ставить себе непостижимые задачи. — Сложно учиться у таких именитых мастеров? — Мне сложно учиться сейчас в принципе, потому что я пересмотрела своё отношение к образованию. Раньше, когда я училась в Чите и во ВГИКе, у меня был синдром отличника, и как результат — два красных диплома. Я понимаю, что это неправильный путь, он не приведёт меня к желаемому результату. Оценки — это не главное. И я пришла к этому осознанию почти в 30 лет. И слава Богу, что вообще пришла. Сейчас я учусь быть «двоечником», мне сложно, но я очень стараюсь. Обучаясь в мастерской Хотиненко-Финна-Фенченко, я выполняю далеко не все работы. И для меня это такой прорыв, рост внутренний. Я поняла, что в спешке, когда пытаешься сделать всё, не успеваешь ничего. Не успеваешь обдумать хорошо свои идеи, разобрать их, подробно разработать проект. У нас проходят показы на курсах. В них могут попасть не все, а только те, чьи работы утвердили мастера. В комиссии сидят известные режиссёры, продюсеры, сценаристы. Они оценивают работы. Все стремятся попасть в этот показ. Там могут засчитать фильм как диплом или учебный фильм. Были такие случаи, когда человек приносил учебный фильм, а ему говорили, что это диплом, и разрешали вообще больше не ходить на учёбу. Я сейчас начала работать над своим однокадровым фильмом и хотела попасть к показу 13 мая. Начала суетиться и поймала себя на том, что мне некомфортно в этом состоянии — начинаю торопиться и халтурить. И я поняла, что если быстро сниму этот фильм, то получится не так, как хочу. Лучше постараюсь сделать хорошую картину и покажу её позже. То есть я стремлюсь к тому, чтобы быть «двоечником» ради качества.
Свежие комментарии